Тугушев Р.Х., Абросимова Ю.А.

Актуальность интеграции личности в контексте цивилизационного пространства

– Время – пространство – Ценности цивилизации. Материалы Четвертых Аскинских чтений. Сборник научных статей. Саратов, 2007. С. 61-64.

Цель данной статьи состоит в обосновании необходимости личностных изменений как важного субъективного фактора, детерминирующего развитие цивилизаций и межцивилизационное взаимодействие. Исследуется возможность гармонизации развития личности в российском цивилизационном пространстве и психологические причины тенденции к глобализации и формированию планетарного сознания.

Формирование современного человека происходит под влиянием производственных, экономических, политических и идеологических аспектов цивилизации; формирование российского человека, происходящее на стыке восточной и западной цивилизаций, имеет свою специфику. Многолетняя практика коррекции личности наших соотечественников в рамках психологического консультирования обнаруживает следующие закономерности.

Казалось бы, производственный аспект формирования личности должен стимулировать россиянина к труду «с тем, чтобы достичь максимального эффекта при имеющихся возможностях, развить технику и технологию как средства для разрешения … противоречия», связанного с тем, что потребностей у человека всегда больше, чем имеющихся ресурсов: «вещества, энергии, специалистов, технологических идей»1.

В то же время, нереализованные материальные потребности могут сублимироваться и подпитывать убеждения о том, что их иметь аморально, что это может привести к трансформации личности в потребителя, а также идеи о взаимосвязи материального нищенства и духовного богатства.

Экономический блок структуры цивилизационного пространства, стимулирующий к развитию экономических отношений, разделению труда, расслоению на богатых и бедны вместе с ростом социальной напряженности обнаруживает во многом сходные внутренние переживания социально-психологического кризиса представителей данных полюсов. Он состоит в отсутствии внутренней свободы: у экономической элиты – из-за страха потерять достигнутое, у находящихся за чертой бедности – из-за невозможности реализовать свои жизненные планы.

Политическое и идеологическое регулирование поведения россиян приводит к интересным феноменам, связанным с усилением чувства «мы» по сравнению с чувством «я», когда жить для кого-то (или великих идей) становится важнее, чем для себя. В таки обстоятельствах потеря социальной роли, ориентированной на данные ценности, ведет к утрате жизненных смыслов, низкой мотивации к поиску принципиально новых идей, ценностей и ролей: легче снова найти другого человека или идею, ради которых стоит жить, чем поверить в самого себя.

Россия находится на стыке двух цивилизаций – западной и восточной с их, казалось бы, полярным отношением к жизненным ценностям: если для Запада главным идеалом является личность и ее развитие, то для Востока – государство и его стабильность. Каждая из данных ценностей на уровне личности конкретного человека имеет свое смысловое наполнение и свою значимость, будучи встроенной в его персональную систему ценностей2.

Возможно, по этой причине неискоренимая лень, ставшая частью нашей ментальности, в процесса самоисследования личности обнаруживает свою связь с восточными идеалами стабильности, спокойствия, традиционности. Использование же современных психотехнологий, как и любых технологий, ориентированных на достижение намеченных личностью результатов, пришедшее и западной цивилизации, порой встречает внутреннее сопротивление «социального Я» личности и сопротивление среды, не желающей принимать более успешных и благополучных, чем ранее, соотечественников.

В свою очередь, внутриличностные противоречия затрудняют развитие межцивилизационного диалога: толерантность к ценностям иной цивилизации превращается «в вежливую терпимость, прикрывающую искаженное восприятие сквозь призму собственных ценностных представлений», взаимодействие цивилизаций сопровождается разделением на «своих» и «чужих»3.

Решение проблем развития человека в цивилизационном пространстве и в условиях межцивилизационного взаимодействия во многом сопряжено с его собственными усилиями по саморазвитию, а именно тенденцией к интеграции личности. Человек, интегрирующий свои внутренние противоречия, не склонен к противоречиям внешним, интегративные процессы позволяют уравновесить, привести к согласию разнонаправленные убеждения, потребности и состояния и ведут личность к переживанию целостности.

С.Гилиген описывает процессы глубинной интеграции как объединение с мудростью бессознательного, действующего с парадоксальной логикой «оба/и», как более первичного, всеобщего способы соотнесения понятий, чем расчленяющая логика «или-или»4. Здесь нет дифференциации на «это» и «то», противоположные понятия едины, а следовательно объединяется большое и малое, верх и низ, черное и белое, ум и глупость, сила и слабость и т.д. Соответственно, нет противопоставления культур и цивилизаций, интегрированная личность обладает большим запасом гибкости в формировании методов внутри- и межцивилизационного взаимодействия, будучи ориентирована на поиск связей, а не противоречий.

Универсальные законы функционирования психики, связанные с феноменом коллективного бессознательного и его архетипов, присутствующих у личности вне зависимости от ее этнической, исторической и религиозной принадлежности, были открыты еще в начале прошлого века К. Юнгом. В настоящее время идеи планетарного сознания, сопутствующие процессам глобализации, находят свой отклик на уровне психического не только в форме архетипов, но также в феномене глубинного «Я» или сущности – актах духовно-психического порядка, исследуемых философией, теологией и психологией.

Переживание своей сущности или глубинного «Я» не зависит от цивилизационных аспектов формирования личности: представители «западных» и «восточных» цивилизаций, верующие и атеисты испытывают сходные кластеры опыта, сопряженные с внутренними образами и языковыми обозначениями, такими как целостность, бытие, любовь, принятие, спокойствие и т.д. Культурально обусловленными могут быть традиционные процессы обнаружения данных глубинных ценностей (например, процедуры инициации различны у разных народов), и в то же время открыты универсальные алгоритмы, объединяющие данные процессы.

К. и Т.Андреас в книге «Сущностная трансформация» обозначают глубинное Я как «довольно распространенное понятие, выступающее под разными именами (внутреннее естество, истинный потенциал, истинное Я, высшее Я, Бог внутри нас, душа и т.д.)». По их мнению, человек действует в соответствии со своим глубинным Я, когда «ощущает внутреннюю целостность, покой, благополучие, любовь и полноту жизни, уравновешен, полностью осознает свое тело и эмоции, точно знает, чего хочет, поступает в полном соответствии со своими ценностями, легко сочетает свои интересы с интересами других людей, хорошо относится к самому себе, отчетливо осознает, кто он такой, а не только что он делает, что чувствует или чем владеет, полон сил и имеет выбор в том, какие чувства испытывать и как поступать»5.

Личность, объединившаяся со своей глубинной сущностью, развивает качество своей жизни, «интегрируя достояния разных культур в современную жизнь в виде адекватны и самодостаточных ценностей»3.

Таким образом, процессы интеграции личности продуктивно влияют на ее самосознание и мировоззрение, служат психологической детерминантой формирования планетарного сознания и взаимного развития цивилизаций.

Примечания

1. Исаев В.Д. Человек в пространстве цивилизации и культуры. Луганск, 2003.

2. Кульпин Э. Феномен России в системе координат социоестественной истории. М., 2003.

3. Коновалов А. Неизбежна ли война цивилизаций? Саратов, 2004.

4. Гилиген С. Терапевтические трансы. Руководство по эриксоновской гипнотерапии. М., 1997.

5. Андреас Т., Андреас К. Трансформация личности. Воронеж, 1998.